Mary Gauthier Биография
Мэри Готье: жизнь между светом и тьмой
История американского фолк/кантри музыканта и автора песен Мэри Готье (Mary Gauthier) необычна. Хотя многие из авторов-исполнителей могут припомнить свою бурную, беспутную юность, а некоторые и учебу на философском факультете, все же вряд ли кому-то из них довелось написать свою первую песню в 31 год, а первый альбом в 35. По русской пословице, Мэри Готье запрягала
…
Читать всё
Мэри Готье: жизнь между светом и тьмой
История американского фолк/кантри музыканта и автора песен Мэри Готье (Mary Gauthier) необычна. Хотя многие из авторов-исполнителей могут припомнить свою бурную, беспутную юность, а некоторые и учебу на философском факультете, все же вряд ли кому-то из них довелось написать свою первую песню в 31 год, а первый альбом в 35. По русской пословице, Мэри Готье запрягала долго, но поехала быстро. Удивительный талант к сочинению песен, зрелая жизненная мудрость и все еще по-детски ранимая душа отличают ее от других музыкантов, в изобилии населяющих фолк сцену Америки.
Мэри Готье родом с юга страны, из штата Луизиана, бывшего некогда французской колонией. Детство и юность ее складывались тяжело и неудачно: мать отказалась от нее после рождения, и девочку воспитывала семья набожных католиков из небольшого городка Тибодо. Судя по тому, что передавало местное радио, у луизианцев было только два интереса: Иисус и кантри. В этой типично южной, религиозно-консервативной обстановке Мэри росла подростком-бунтарем, к тому же геем. «Быть подростком-геем в Луизиане в 1970-х годах – это вопрос выживания. Если пережить такое, то потом уже ничего в жизни не страшно», – заметила она в одном интервью. Уже в ранней юности Мэри пристрастилась к алкоголю и наркотикам; в 15 лет она бросила школу и сбежала из дома на взятой у родителей машине. В те же 15 лет она в первый раз оказалась в отделение токсикологии. В 18 за кражу таблеток попала в тюрьму. Позднее Готье поступила в университет Луизианы, несколько лет изучала философию, но так и не закончила свои штудии из-за проблем с наркотиками. Бросив университет, она уехала на север, в Бостон, «столицу бардов». Там она, однако, занималась вовсе не сочинением песен, а исключительно добыванием хлеба насущного и вина – работала на кухне в ресторане, а после работы привычно напивалась. Со временем она окончила кулинарные курсы и открыла на паях с партнерами ресторан в центре города, по соседству с Бостонской консерваторией.
В тот день, когда состоялось открытие ресторана – 13 июля 1990 г. – ее арестовала полиция за вождение в нетрезвом виде; это событие имело историческое значение в судьбе Мэри Готье, поскольку именно тогда она приняла твердое решение бросить пить и начать трезвую жизнь. В то время, по ее словам, она была крайне негативным человеком и верила только в одно – что никому нельзя доверять. Но по мере того как выветривалось из ее головы море паров, отступали и тени. Новая жизнь, с проясненным сознанием, имела тот неожиданный эффект, что Мэри начала писать песни – в творчестве она нашла для себя спасение, опору, смысл. Слова стали не только средством самовыражения, но и средством самопознания. Ее склонность к рефлексии соединилась с бардовским влиянием Бостона, что в результате дало миру нового интересного автора. Мэри Готье взялась за дело всерьез: «Я не хотела писать просто хорошие песни. Я хотела писать отличные песни». С самого начала она была настроена творить искусство на пределе своих сил и возможностей. Запечатлеть не только свою жизнь, но историю, дух времени – в этом состоит достойная цель. Перфекционизм Готье впечатляет – некоторые свои тексты она писала по году, переделывая и исправляя их сотни раз, в бесконечных поисках единственно верного слова. По сравнению с этим титаническим трудом работа в ресторане была игрой ребенка.
Свои новосочиненные песни она стала исполнять в местных кофейнях, как делают сотни фолк музыкантов по всему Бостону. На первых порах она, по ее собственному признанию, «трусила ужасно», но потом страх прошел и вместо него пришло увлечение и удовольствие от выступления.
Два первых альбома, «Dixie Kitchen» (1997) и «Drag Queens in Limousines» (1999), она записала и выпустила на собственные деньги. Первую пластинку Готье назвала в честь своего ресторана – «Dixie Kitchen» («Южная кухня»). Название это в действительно не так скучно, как кажется, и имеет прямое отношение к музыке: в нем обыгрывается созвучие с названием «Dixie Chicken» («Южный цыпленок») – в 1970-х годах эта песня группы «Little Feat» была у всех на слуху. В ней не было ничего гастрономического, а рассказывалось об обычном любовном похождении: герой влюбляется в Мемфисе в южную красавицу, и она поет ему незамысловатую песенку: «Если ты будешь моим южным цыпленком, я буду твоим теннессийским ягненком, и вместе мы пойдем гулять по Югу, по Югу». В конце истории выясняется, что эту песенку знает почти все мужское население Мемфиса. Готье сочла свой каламбур удачным названием для ресторана, специализирующегося на луизианской кухне. Правда, совсем скоро она рассталась со своим респектабельным курино-кухонным заведением: для того чтобы иметь средства для записи второго альбома, она продала свою долю партнерам по бизнесу; так закончилась ее карьера ресторатора и началась карьера музыканта, которая поначалу воспринималась не иначе как безумная авантюра.
Однако рисковала Мэри Готье не зря: ее второй альбом, «Трансвеститы в лимузинах», стал успешно крутиться на радио «Triple A», которое специализируется на американе (то есть народных видах американской музыки, включая фолк и кантри); критики стали сравнивать ее с такими признанными кантри сочинителями, как Стив Эрл, Джон Прайн и Люсинда Уильямс, а также с Таунсом Ван Зандом – замечательно талантливым фолк автором, тихим чудаком и интеллектуалом, всю жизнь имевшим пристрастие к горькой и героину. Вскоре последовало приглашение участвовать в известном Ньюпортском фолк фестивале – для Мэри Готье этот телефонный звонок прозвучал как голос Господа Бога, раздавшийся с небес и объявивший ей о прощении всех грехов. После выступления в Ньюпорте двери других фестивальных площадок стали открываться перед ней одна за другой.
Следующий ее альбом, «Filth and Fire» («Грязь и огонь»), вышел на небольшом независимом фолк лейбле «Signature Sounds» в 2002 г.; «Нью-Йорк Таймс» назвала этот диск лучшим инди альбомом года. После этого она снова переехала на Юг, на этот раз в кантри Мекку Америки, Нашвилл, и подписала там контракт с кантри студией «Lost Highway», отделением крупнейшего на рынке звукозаписи концерна «Universal Music». Первая пластинка Готье, записанная для «Lost Highway» в 2005 г., «Mercy Now» («Милосердие»), принесла ей большой успех. Многие издания включили «Mercy Now» в список лучших альбомов года, а Ассоциация музыки американы назвала ее лучшим новым исполнителем. Примечательно, что на ту пору «новому исполнителю» Мэри Готье было уже 43 года.
В 2007 г. вышел ее последний альбом, «Between Daylight and Dark» («Между светом и тьмой»), также очень тепло встреченный и критикой, и публикой. На записи этого альбома, сыгранного практически вживую в студии, отметились две легендарные в музыкальных кругах личности – фолк исполнитель Лаудон Уэйнрайт и композитор и аранжировщик Ван Дайк Паркс. Последний сыграл на пианино в песне «Can’t Find the Way» («Не могу найти дорогу»), которая посвящена урагану Катрине и наводнению в родном для Готье Новом Орлеане. (Здесь неизбежно вспоминается предшествующая работа Паркса – в 2006 г. он блестяще оркестровал композиции для альбома Джоанны Ньюсом «Ys», названного так в честь мифического бретонского города Иса, затопленного наводнением. Париж, кстати, также назван в честь Иса: «par-Is» означает «равный Ису»).
В музыкальном плане творчество Мэри Готье принято подводить под рубрику (альтернативного) кантри, хотя она иногда возражает против этого, предпочитая называть себя более общим и нейтральным термином – фолк исполнителем. Вместе с тем она же сама придумала для своих песен определение «кантри нуар». Нужно сказать, что музыка кантри – как продукт культуры Юга – имеет репутацию гомофобного жанра. Возможно, именно эта привычная «кантризация» Готье была причиной, по которой ей, странным образом, отказали в участии в таком культовом лесбийско-феминистском мероприятии, как Мичиганский женский музыкальный фестиваль.
В плане текстов Готье относится к разряду интеллектуальных, поэтических авторов. «Слова для меня значат всё», – призналась она в интервью. Ее песни рождаются из первичной потребности высказаться – вначале ее песни всегда было слово. По ее собственному определению, она «писатель, который поет». Песенные повествования Готье часто соотносят с южноготической традицией американской литературы, что она почитает для себя за честь. К южной готике причисляют произведения Трумэна Капоте, Теннесси Уильямса, Карсон Маккаллерс, Фланнери О’Коннор и других авторов. Обычно к этому жанру относят описания жизни американского Юга, отличающиеся некоторой странностью повествования, будь то необычная причудливость сюжета, гротескная нереальность персонажей или общий иронический стиль. Рассказывание историй, в том числе странных историй, вообще является характерной чертой культуры Юга; местный религиозный уклад жизни отводит большую роль изучению Библии, которую можно рассматривать как великий сборник необычных историй. Этот дар сказительства Мэри Готье считает одной из наиболее ценных черт своего южного воспитания. В ранней юности Юг казался ей местом, из которого нужно бежать; в более зрелые годы к ней пришло осознание ценности своего наследия, осознание своей принадлежности южной культуре.
По Готье, в глубинной основе фолк песен лежит чувство отчуждения, чувство утраченной связи. Песни ее обычно печальны, и темы взяты с теневой стороны жизни. В наиболее личных из них тени сгущаются во тьму – в этот мрак погружается мир в отсутствие любви, и тогда одинокий дух человека вынужден биться со своими демонами. Истории, рассказанные Готье, часто посвящены людям, которые оказались на дне жизни, но вместе с тем в этих песнях, знающих страх, страсть, страдание, нет безнадежности – где-то в этой темноте всегда есть проблеск надежды.
Говоря о творчестве в целом как о процессе, Мэри Готье любит приводить фразу фолк музыканта Гарлана Говарда – когда его спрашивали, как он пишет песни, он отвечал: «Я просто держу ручку». Есть некая творческая сила, или муза, которая диктует поэту слова. Для верующего человека источником всего творчества является Бог. Мэри Готье не относит себя к христианству или какой-либо другой догматизированной религии, но разделяет веру в Создателя, дарующего вдохновение: «Я не могу назвать себя автором своих лучших строк. Я только посредник – они были сказаны через меня. Я просто держала ручку».
Среди «держащих ручку» можно упомянуть и первого барда современности Боба Дилана – он тоже не раз высказывал сходные медиумические идеи. Поскольку вопросы о существовании Бога и работе человеческого мышления пока далеки от решения, область эта остается целиком в сфере веры и личных убеждений. Мэри Готье верит, что у нее есть муза, которая ее направляет.
Что касается менее сложной для ума темы гомосексуальности, то, как иронично заметила Готье, ей никогда не приходилось «выходить наружу из чулана», потому что ее вечное положение аутсайдера, человека за пределами никогда не помещало ее «внутрь» чего бы то ни было, чулана в том числе. Она всегда была в «ауте», всегда открыта в отношении своей сексуальности, которую она осознала еще в школе и всегда считала для себя естественной.
Правда, даже в таких спокойных водах скрыт большой подводный камень, имя которому гомофобия: по проницательному самонаблюдению Готье, она усваивается настолько глубоко, что потом дает о себе знать на протяжении всей жизни, причем проявляет себя иногда под самыми странными масками – например, выдавая себя за честолюбивое стремление быть первым, быть лучше других.
В целом же, тему сексуальности Мэри Готье не считает особенно интересной; для ее самосознания и творчества это фактор привходящий и второстепенный. Искусство – как приключения и испытания духа в поисках смысла бытия – разворачивается в других, общечеловеческих, пространствах.
Июнь 2008 г.
Татьяна Кобзева
Свернуть